"Добро проявляется в борьбе со злом! -- ответил Сергий."
"Добрый человек тот, кто не проходит мимо когда, творится зло! -- добавил
Прутков."
Утром колонна двинулась, взвод Сабурова позвал князей выдвинутся вперед для
разведки. Четыре витязя и князья шли в ряд, Умной-Колычев выпрямил спину и надул
грудь, чтобы выглядеть крупнее.
На подводе сидела Зойка, читала "Война и Мир", рядом с ней Лев Николаевич,
проезжавший мимо отряд улан отдал честь. Командир отряда достал саблю и крикнул:
"Это Зойка-кабан, в ней высший дух народа!" Со всех сторон, рысью, колонну обгоняли
отряды богатырей, гусар и казаков, направляясь на Запад.
Глава 2.
Наши дни.
Прутков пришел когда все уже собрались, даже Лев Николаевич почему-то
пришел вовремя. Решали на какой участок фронта бросить силы, скоро два года как
продолжается специальная военная операция на Украине, а враг по-прежнему не
повержен. Умной-Колычев сокрушался говоря, что их деды уже через полгода сломали
хребет фашистам под Москвой и начали гнать на Запад, внуки же по прошествии
времени сидят в окопах, а нацистская деревенщина атакует. Решили сосредоточиться
на перемалывании нацистов в Артемовске.
"Я, -- Прутков призвал к тишине, -- не приму участие в операции, остаюсь здесь,
есть более важные дела, прошу прощения в этот раз без меня".
Он взял Толстого под руку, отвел в сторону пообщаться наедине.
"Вы мне нужны здесь, очень вас прошу остаться! -- сказал Козьма."
"Не могу, голубчик вы мой, я здесь задыхаюсь, -- сказал он полный скорби, -- в
битву, в гущу сражения или я умру! Ведь у всех стоят мои книги в сервантах, изучают
меня в школе и университетах! -- Лев Николаевич отвел взгляд, отер украдкой слезу."
"Понимаю, ни о чем не беспокойтесь, вы всегда там где нужнее! -- сказал Прутков
обнимая друга."
Козьма Прутков стоял перед дверью кабинета, на табличке было написано:
Старший советник юстиции, полковник Мишин.